Неточные совпадения
Как и во всех местах, где собираются люди, так и на маленьких немецких
водах, куда приехали Щербацкие, совершилась обычная как бы кристаллизация общества, определяющая каждому его члену определенное и неизменное место. Как определенно и неизменно частица
воды на
холоде получает известную форму снежного кристалла, так точно каждое новое лицо, приезжавшее на
воды, тотчас же устанавливалось в свойственное ему место.
Ей снился любимый сон: цветущие деревья, тоска, очарование, песни и таинственные явления, из которых, проснувшись, она припоминала лишь сверканье синей
воды, подступающей от ног к сердцу с
холодом и восторгом.
— Вот видишь ли! — продолжал Обломов. — А встанешь на новой квартире утром, что за скука! Ни
воды, ни угольев нет, а зимой так
холодом насидишься, настудят комнаты, а дров нет; поди бегай, занимай…
Между тем наши закинули невод и поймали одну камбалу, одну морскую звезду и один трепанг. Вдруг подул сильный норд-вест и повеял таким
холодом и так быстро сменил зной, что я едва успел надеть сюртук. Горы покрылись разорванными клочьями облаков,
вода закипела, волны глухо зашумели.
Между тем они на гребле работают без устали, тридцать и сорок верст, и чуть станем на мель, сейчас бросаются с голыми ногами в
воду тащить лодку, несмотря на резкий
холод.
От горячих испарений, кроме источника, все заиндевело: камни, кусты лозняка и лежащий на земле валежник покрылись причудливыми узорами, блестевшими на солнце, словно алмазы. К сожалению, из-за
холода я не мог взять с собой
воды для химического анализа.
Был конец марта. Солнышко стояло высоко на небе и посылало на землю яркие лучи. В воздухе чувствовалась еще свежесть ночных заморозков, в особенности в теневых местах, но уже по талому снегу, по
воде в ручьях и по веселому, праздничному виду деревьев видно было, что ночной
холод никого уже запугать не может.
В моей комнате стояла кровать без тюфяка, маленький столик, на нем кружка с
водой, возле стул, в большом медном шандале горела тонкая сальная свеча. Сырость и
холод проникали до костей; офицер велел затопить печь, потом все ушли. Солдат обещал принесть сена; пока, подложив шинель под голову, я лег на голую кровать и закурил трубку.
Ветер и дождь со снегом секли лицо,
холод проникал до костей, но вскоре стал вырезываться из-за тумана и потоков
воды памятник Иоанна Грозного.
Любо тогда и жаркому солнцу оглядеться с вышины и погрузить лучи в
холод стеклянных
вод и прибережным лесам ярко отсветиться в
водах.
Тихи и покойны эти пруды;
холод и мрак
вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов.
Петр подошел к плотине и остановился, прислушиваясь. Звон
воды был другой — тяжелее и без мелодии. В нем как будто чувствовался
холод помертвевших окрестностей…
Гребцы, сидевшие поблизости ко мне, оставили весла и тоже принялись чем-то откачивать
воду. Для удобства я опустился на дно лодки прямо на колени и стал быстро работать котлом. Я не замечал усталости,
холода, боли в спине и работал лихорадочно, боясь потерять хотя бы одну минуту.
Он выталкивал ее на улицу, а она через час или два возвращалась назад, дрожащая от
холода, в измокшей шляпе, в загнутых полях которой, как в желобах, плескалась дождевая
вода.
Ветхий потолок и дырявые стены карцера в обилии пропускали дождевую
воду. Александров лег спать, закутавшись в байковое одеяло, а проснулся при первых золотых лучах солнца весь мокрый и дрожащий от
холода, но все-таки здоровый, бодрый и веселый. Отогрелся он окончательно лишь после того, как сторожевой солдат принес ему в медном чайнике горячего и сладкого чая с булкой, после которых еще сильнее засияло прекрасное, чистое, точно вымытое небо и еще сладостнее стало греть горячее восхитительное солнце.
За Анненгофскую рощу удирали отчаянные храбрецы ранней весной, чтобы выкупаться в студеной
воде узенькой речушки Синички и выскочить из нее, посинев от
холода, лязгая зубами и трясясь всеми суставами.
Мало-помалу стали распространяться и усиливаться слухи, что майор не только строгонек, как говорили прежде, но и жесток, что забравшись в свои деревни, особенно в Уфимскую, он пьет и развратничает, что там у него набрана уже своя компания, пьянствуя с которой, он доходит до неистовств всякого рода, что главная беда: в пьяном виде немилосердно дерется безо всякого резону и что уже два-три человека пошли на тот свет от его побоев, что исправники и судьи обоих уездов, где находились его новые деревни, все на его стороне, что одних он задарил, других запоил, а всех запугал; что мелкие чиновники и дворяне перед ним дрожкой дрожат, потому что он всякого, кто осмеливался делать и говорить не по нем, хватал середи бела дня, сажал в погреба или овинные ямы и морил
холодом и голодом на хлебе да на
воде, а некоторых без церемонии дирал немилосердно какими-то кошками.
Громкий крик, раздавшийся на дворе, рассеял на минуту его мрачные мысли; он подошел к окну: посреди двора несколько слуг обливали
водою какого-то безобразного старика; несчастный дрожал от
холода, кривлялся и, делая престранные прыжки, ревел нелепым голосом.
«С начатия-то тебя как словно маненько и пощипывает; а там ничего, нуждушки мало! С холоду-то, знамо, человек крепнет», — утверждал всегда старый рыбак. И что могла, в самом деле, значить стужа для человека, который в глубокую осень, в то время как Ока начинала уже покрываться салом и стынуть, проводил несколько часов в
воде по пояс!
Машинально Егорушка подставил рот под струйку, бежавшую из трубочки; во рту его стало холодно, и запахло болиголовом; пил он сначала с охотой, потом через силу и до тех пор, пока острый
холод изо рта не побежал по всему телу и пока
вода не полилась по сорочке.
Мы поели какой-то горячей похлебки, и я прилег в балагане, пока согреется чайник с
водой, прилег и сейчас же, конечно, заснул мертвым сном. Вероятно, я так проспал бы до самого утра, если бы меня не разбудил страшный
холод. Мои зубы выбивали лихорадочную дробь. К счастью, в чайнике была горячая
вода, и я мог согреться.
Вставанье по звонку, задолго до света, при потухших и потухающих ночниках и сальных свечах, наполнявших воздух нестерпимой вонью;
холод в комнатах, отчего вставать еще неприятнее бедному дитяти, кое-как согревшемуся под байковым одеялом; общественное умыванье из медных рукомойников, около которых всегда бывает ссора и драка; ходьба фрунтом на молитву, к завтраку, в классы, к обеду и т. д.; завтрак, который состоял в скоромные дни из стакана молока пополам с
водою и булки, а в постные дни — из стакана сбитня с булкой; в таком же роде обед из трех блюд и ужин из двух…
Был солнечный, прозрачный и холодный день; выпавший за ночь снег нежно лежал на улицах, на крышах и на плешивых бурых горах, а
вода в заливе синела, как аметист, и небо было голубое, праздничное, улыбающееся. Молодые рыбаки в лодках были одеты только для приличия в одно исподнее белье, иные же были голы до пояса. Все они дрожали от
холода, ежились, потирали озябшие руки и груди. Стройно и необычно сладостно неслось пение хора по неподвижной глади
воды.
Он говорил: «Дитя мое,
Останься здесь со мной:
В
воде привольное житье
И
холод и покой.
Пред ним, по пояс в
воде, стояла Варенька, наклонив голову, выжимая руками мокрые волосы. Её тело — розовое от
холода и лучей солнца, и на нём блестели капли
воды, как серебряная чешуя. Они, медленно стекая по её плечам и груди, падали в
воду, и перед тем как упасть, каждая капля долго блестела на солнце, как будто ей не хотелось расстаться с телом, омытым ею. И из волос её лилась
вода, проходя между розовых пальцев девушки, лилась с нежным, ласкающим ухо звуком.
Возвращается она наконец к обеду домой. Издали виднеется ей почерневшая от
воды лачуга, но сиротка не спешит укрыться от
холода под теплую ее кровлю; она со страхом и смущением приближается к ней. Дело в том, что одного утенка унесло течением реки в колесо мельницы.
Однажды утром, — это было уже в начале сентября, — Фекла принесла снизу два ведра
воды, розовая от
холода, здоровая, красивая; в это время Марья и Ольга сидели за столом и пили чай.
Оба посинели от
холода, потому что уж больше часа сидят в
воде…
— Не могу доложить, — отвечала старуха, дрожа всем телом, — меня изволили послать за
водой, изволили надеть желтую шаль — я думала так, от
холоду…
Подпрыгивают, посмеиваются и, дрожа от
холода, тащат тяжелый невод, нагинаясь к
воде и освежая ею свои липнущие от сна глаза.
Лёнька замирал от ужаса,
холода и какого-то тоскливого чувства вины, рождённого криком деда. Он уставил перед собою широко раскрытые глаза и, боясь моргнуть ими даже и тогда, когда капли
воды, стекая с его вымоченной дождём головы, попадали в них, прислушивался к голосу деда, тонувшему в море могучих звуков.
Мельники говорили о том, что было, и смеялись над Никитой, который свалился в
воду и теперь сидел мрачный и синий от
холода и думал о бабе, которую он обнял в темноте чердака и которая дала ему по шее.
Отчего
вода не сжимается, как железо, от
холода, а раздается, когда замерзнет? Оттого, что, когда
вода замерзнет, ее частицы связываются между собою по-другому и промеж них больше пустых мест...
Оттого, что рукавицы не позволяют теплу из руки перейти в
воду, а жесть пропускает тепло из рук в
воду. Железо и жесть пропускают тепло и
холод, а шуба и дерево не пропускают. От этого железо, жесть, медь и всякий металл [Металлы: золото, серебро, медь, железо, олово, ртуть и другие. (Примеч. Л. Н. Толстого.)] разогреваются на солнце сильнее дерева, шерсти, бумаги и скорее остывают. От этого-то в
холода одеваются в меха, шерсть и во все, что не пропускает тепла.
— Полояров! Да что же это наконец такое! — пристает к нему то тот, то другой. — Опять
воды ни капли нету!.. Ардальон Михайлыч, да что ж это, ей-Богу! Просто руки от
холода коченеют. Что это вы не распорядитесь! Пошли бы приказали, чтоб он, каналья, хоть дров-то притащил. Ведь так жить невозможно!
Шел мелкий, назойливый дождь, пронизывало
холодом и сыростью, мутное небо тяжело повисло над горизонтом. Но, несмотря на то что родина встречала возвращавшихся моряков так неприветливо, они радостными глазами глядели и на эти серо-свинцовые
воды Финского залива и на мутное небо, не замечая ни
холода, ни сырости.
Чудная
вода в том чану: летом в жары так студена, что рука не терпит
холода, а в трескучие морозы от нее, ровно из бани, пар столбом.
А когда придет на место, станет он зябнуть от сибирского
холода, зачахнет и умрет тихо, молча, так что никто не заметит, а его скрипки, заставлявшие когда-то родную деревню и веселиться и грустить, пойдут за двугривенный чужаку-писарю или ссыльному, ребята чужака оборвут струны, сломают кобылки, нальют в нутро
воды…
Прибрежные камни слегка обледенели. В темноте не видно, насколько было глубоко. С опаской я вошел в
воду по колено. Кости заныли от
холода и боли. Придерживаясь за выступы скал, медленно и осторожно я подвигался вперед, за мною шел Ноздрин, а за ним Глегола.
Я с наслаждением переоделся, умылся, напился чаю и лег спать. Все невзгоды ночного маршрута,
холод, купанье в морской
воде, испугавший нас сивуч — все это осталось теперь только в воспоминаниях.
Был один из тех приятных прохладных дней, которыми отличается осень в Зауссурийском крае. Светлое, но не жаркое солнце, ясное голубое небо, полупрозрачная синеватая мгла в горах, запах моря и паутины, затканной по буро-желтой траве, — все говорило за то, что уже кончилось лето и приближаются
холода, от которых должна будет замерзнуть
вода в реках и закоченеть деревья.
После знойной июльской ночи, студеная
вода реки словно обжигает юношу. Но это только в первый момент. Не проходит и пяти минут, как её колючие волны, плавно расступающиеся под ударами его рук, перестают источать этот
холод. Юноша плывет легко и свободно, по направлению к черному чудовищу, которое еще час тому назад, как бы шутя и издеваясь над небольшой частью защитников побережья, слала к ним гибель и смерть из своих гаубиц.
Лошадь вошла в
воду по брюхо и остановилась, но тотчас же опять пошла, напрягая силы, и Марья Васильевна почувствовала в ногах резкий
холод.
Сняв с себя легкие одежды, Соня с визгом бросалась в
воду, плавала, пожималась от
холода, а карась, тут как тут, подплывал к ней и начинал жадно целовать ее ножки, плечи, шею…
Нам обыкновенно представляется, что жить плотской жизнью естественно, и неестественно погибать от огня,
воды,
холода, молнии, болезней, пистолета, бомбы; — но стоит подумать серьезно, глядя со стороны на жизнь людей, чтобы увидать, что напротив: жить человеку плотской жизнью среди этих гибельных условий, среди всех, везде распространенных и большей частью убийственных, бесчисленных бактерий, совершенно неестественно.
Началась утренняя суматоха. Молодая жидовка, в коричневом платье с оборками, привела во двор лошадь на водопой. Заскрипел жалобно колодезный журавль, застучало ведро… Кузька сонный, вялый, покрытый росой, сидел на повозке, лениво надевал сюртучок и слушал, как в колодезе из ведра плескалась
вода, и пожимался от
холода.
Время между тем летело. Прошло бабье лето. Стали завертывать сперва сильные утренники, а затем и
холода: пошли дожди,
вода на Иртыше поднялась, и река загудела еще сильнее.
Константин Ионыч, принимая пособие Авенира и Платониды, однако и сам не сидел сиднем и не ждал
воды под лежачий камень. Энциклопедизм скоро его выручил и показал даже бабушке Роховне, что ни сам Пизонский, ни его цыпляты действительно не пропадут — ни с
холоду, ни с голоду.
А на набережной безмолвные громады дворцов, черная
вода с огнями редких пароходиков, чуть видная Петропавловская крепость с гробницами наших царей и заунывным звоном, глаголом времен… и на круглых гранитных скамейках молчаливые парочки: как и я когда-то посиживал с Сашенькой, запуская, под предлогом
холода, свои руки в ее тепленькую муфточку. Долго, между прочим, смотрел я на строящийся Дворцовый мост и соображал, как еще и он украсит нашу дивную столицу.
Сергей Андреич выпустил из пальцев рисунок, и, колыхаясь углами, он тихо опустился на пол. Потом отец повернулся и быстро вышел, и в столовой послышался его громкий и удаляющийся голос: «Обедайте без меня! Мне необходимо съездить по делу». А Павел подошел к умывальнику и начал лить
воду на руки и лицо, не чувствуя ни
холода, ни
воды.